(Марина Эйнгор)
‑ Здравствуйте, дорогие друзья! С вами Эйнгор Марина Алексеевна ‑ президент Международной Ассоциации Ветеринаров и микробиологов. В нашей серии интервью с нашими коллегами ‑ ветеринарными врачами, владельцами ветеринарных клиник, преподавателями ВУЗов и другими специализациями, с людьми с различными специализациями сегодня мы встречаемся с Лидией Гришиной. Она клинический ветеринарный врач, которая вот уже более 10 лет специализируется на онкологии. И внутри этой специализации имеет еще более узкую специализацию, такую, как химиотерапия. Также она преподает на различных курсах по онкологии, обучает молодых людей, молодых специалистов, желающих приобрести эту специализацию, в которой она является докой, так сказать. Здравствуйте, Лидия!
(Лидия Гришина)
‑ Добрый день!
(Марина Эйнгор)
‑ Рада приветствовать Вас сегодня на нашей площадке. И первый традиционный вопрос: «Расскажите, пожалуйста, о себе. Как Вы учились, как специализировались? Вообще, почему решили специализироваться в этой области? И, к чему Вы сегодня пришли?»
(Лидия Гришина)
‑ Ну, училась я в Московском Государственном Университете прикладной биотехнологии. На третьем-четвертом курсе с моими прекрасными преподавателями стал доктор Жавнис, благодаря которому я поняла, что я хочу быть терапевтом и не хочу заниматься хирургией. И патологическую анатомию вел преподаватель Прусоглотов, который много рассказывал про онкологию. Он был очень ею увлечен. Что передалось. И, когда по окончании ВУЗа в 2005-м году мне представилась возможность пойти на работу в Московский Государственный… в Московский Научно-исследовательский институт имени Герцена, в клинику спонтанной онкологии животных. При клинике экспериментальных животных я поняла, что это прям судьба, такая большая возможность. Я очень переживала, проходила собеседования. Думала, что не возьмут, так, как никаких знаний по онкологии у меня на тот момент вообще никаких не было. Но, они искали, к счастью, именно терапевта с целью обучить, скажем так, под себя. И, я пошла туда, где занималась химиотерапией, приемом пациентов – онкологических животных, со спонтанной онкологией. Было очень тесное сотрудничество со структурным институтом. Мы сдавали там цитологию медикам. То же самое гистологию, то есть, если нужны были операции, мы могли привлечь медиков. Было очень интересно именно работать на таком уровне. Плюс, так, как это базировалось на территории вивария, где постоянно проходили всевозможные исследования по химиотерапии, по прогнозу онкологических животных, нас тоже привлекали. Мы участвовали в исследовании стволовых клеток и остеосинтезе на животных отрабатывали, химиотерапию, гормонотерапию. То есть все это проходило перед нашими глазами и с привлечением ветврачей в штат медиков-исследователей. Поэтому, было очень интересно, очень познавательно и оттуда приобрела большой объем профессиональных таких вот знаний и увлеченности, скажем так, именно онкологией, в частности, химиотерапией животных.
(Марина Эйнгор)
‑ Так, понятно. Что происходит сегодня?
(Лидия Гришина)
‑ Сегодня, после этого, перешла работать уже в клинику «Оберег», где более 10 лет и работала, стояла на приеме врачом-терапевтом. И вела в основном прием онкологических пациентов, именно, скажем так, в сотрудничестве с хирургами, с диагностами. Принимала, проводила осмотр, составляла план лечения. И, если требовалась не адъювантная, адъювантная химиотерапия, паллиативная. То есть, в зависимости от всего, что необходимо. Сейчас, на данный момент поменяла работу, перешла работать в клинику «Астин», по прошествии 10-и лет работы в «Обереге». Вот так. Новый виток в развитии решила себе устроить, потому, что, мне кажется, что это более интересно сейчас.
(Марина Эйнгор)
‑ Хорошо. Вы говорите о том, что Вы обучаете. Скажите, что это Вам дает?
(Лидия Гришина)
‑ Это дает, во-первых, распространение информации о онкологических заболеваниях животных. Очень много врачей даже особенно среди молодых врачей говорят: «Все, у вашего животного рак». На этом все заканчивается. Животному даже не назначается никакой поддерживающей терапии. Очень большая проблема с пациентами четвертой стадии рака. Они не получают обезболивания, они не получают паллиативной помощи. Зачастую врач опускает руки. Я учу с целью распространить больше информации среди врачей. Обучить их, что онкологические пациенты тоже наши пациенты, ну и с ними тоже надо заниматься, работать. Стадия – не приговор, и диагноз – тоже не приговор.
(Марина Эйнгор)
‑ Хорошо, а почему Вы это делаете? Из-за большой любви к животным или именно преподавание Вам что-то тоже дает, в Вашем развитии как специалиста?
(Лидия Гришина)
‑ Это дает, конечно же, информацию обо мне, как о специалисте. И, врач, например, хирург из рядом располагающейся, и даже не рядом, где-то в Москве находящейся клинике, у которых в штате нет врача-онколога, будет знать, что можно отправить, созвониться, всегда проконсультироваться, и направить пациента. То есть, это очень важно, работать с разными отделениями, разными клиниками, с разными врачами. Это дает мне пациентов, это дает мне знакомство с большим количеством хороших специалистов, с которыми я могу сотрудничать в дальнейшем.
(Марина Эйнгор)
‑ Понятно. Это интересный и важный фактор. Я, думаю, действительно, быть на связи со своими коллегами, и они, действительно, приводят, наверное, Вам хорошую часть своих пациентов, которым нужна именно Ваша поддержка. Верно?
(Лидия Гришина)
‑ Да. Именно так и происходит, потому, что хорошие хирурги часто хорошо оперируют, но не хотят заниматься химиотерапией самостоятельно. У них есть свой поток и свои занятия. И, в то же время — это выгодно и для владельца, если хирург не бросит его, и не скажет: «Идите, ищите врача». А направит к конкретному специалисту, с конкретным указанием телефонов, адреса, возможностью записаться. Также, это важно для меня, потому, что я не оперирую, и все мои пациенты, в основном, если это пациент не терапевтический изначально, они только в паре с хирургами. То есть, сотрудничество очень важно. И, в плане финансов, да, то есть не буду тоже скрывать, и в плане потока пациентов, и в плане эффективности лечения в принципе онкологических заболеваний.
(Марина Эйнгор)
‑ Скажите, а среди особенностей Вашей работы, что бы Вы могли назвать? Именно то, что касается онкологических больных, химиотерапии, которую Вы проводите. В чем особенность Вашей специализации? Каких качеств она от Вас требует?
(Лидия Гришина)
‑ Ну, особенность в том, что нужно понимать, что это тяжелые пациенты. И, лечение которых, может нести осложнения. Поэтому, с такими пациентами надо очень четко изначально обговаривать все, что зачастую, это неизлечимые пациенты. Что, наша цель продлить им жизнь, сохранить качество, продолжительность жизни. Очень важно поддерживать постоянный контакт с владельцем. Осуществлять поддержку, помощь и не только медикаментозную, зачастую и моральную. Узнать, как состояние его питомца, как проходит лечение, как состояние, как все. То есть, информировать владельца о том, что мы будем делать, о каждом шаге, скажем так.
(Марина Эйнгор)
‑ Значит, Вы ведете такую объяснительную, предупредительную работу «до», и все время держите связь на протяжении лечения? Я правильно понимаю?
(Лидия Гришина)
‑ Да, я обязательно рассказываю все «до», обязательно контролирую лечение пациента и всегда оставляю электронную почту, всегда связываюсь с владельцем, всегда интересуюсь, как проходит лечение. И, даже после лечения делаю контрольные отзвоны, спрашиваю, как состоят дела, даже, если животное погибло, да, с основным заболеванием. Сроки жизни имеют очень большое значение диагностически для следующих пациентов. Да, то есть, всегда стараюсь общаться со своими владельцами.
(Марина Эйнгор)
‑ Понятно. То есть, вот такая вот работа она позволяет Вам значительно улучшить качество ваших… вашей работы, то есть, вот, работа с клиентом. Просто поддерживание связей, и Вы можете отслеживать статистически, по крайней мере, качество назначенного лечения. Я правильно понимаю?
(Лидия Гришина)
‑ Да, я могу предупреждать осложнения на раннем, этапе, если вовремя напомнить сдать анализы или обратиться, если что-то изменилось. Я могу статистически понимать, действительно, сколько на том лечении, которое я провожу, у животного ремиссия поддерживается. Это все, да, позволяет мне контролировать пациентов и владеть широкой информацией.
(Марина Эйнгор)
‑ Скажите, а вот Вы же как бы и ветврач обычной практики тоже. У Вас пациенты не только с химиотерапией, с онкологией, верно?
(Лидия Гришина)
‑ Да, я веду прием еще эндокринологических пациентов, на самом деле, и веду прием пациентов с дерматологией. Но, иногда могу даже, если есть время, что редко бывает, взять любого пациента из коридора. И вести, там, пациентов с хроническими вирусными инфекциями. Особенно, учитывая, что лимфомы, например, часто с вирусами лейкозов иммунодефицита ассоциированы поэтому животных с инфекциями тоже веду очень.
(Марина Эйнгор)
‑ Скажите, вот с другими болезнями, вот, проблемами, которые Вы ведете, а с ними у Вас по-другому построен график или Вы им тоже звоните, узнаете, какой исход лечения? Или это как-то иначе?
(Лидия Гришина)
‑ С пациентами с эндокринопатиями всегда тоже веду, особенно пациентов с сахарным диабетом, чтобы они сообщали информацию своих сахарных кривых. Их веду. Пациентов дерматологических, обычно, более спокойно ‑ даю им информацию. Но, так как это, чаще всего, пациенты вполне себе стабильны, они объявляются больше сами. С ними спокойнее проходит. Но, конечно же, да всегда стараюсь давать им информацию, как со мной можно связаться, если будут вопросы.
(Марина Эйнгор)
‑ О’k! То есть ваши навыки, я имею в виду, в отношении поддержания связи с вашими клиентами, они, вобщем-то переходят и на других пациентов тоже, не только онкологических пациентов, если я правильно понимаю?
(Лидия Гришина)
‑ Да, конечно. Я считаю, что в принципе врач должен дать обратную связь владельцу. Владелец должен иметь возможность задать вопрос своему врачу. Это позволит эффективнее лечить, и больше будет лояльность клиента, скажем так. Если он может получить информацию у своего врача. Если он может получить ее, там, через Call-центр, там я могу сказать, что вы по такому-то телефону свяжитесь, поставят мне звонок, и я буду на смене и обязательно с вами свяжусь. Кому-то, кому, там… это, если пациент совсем стабильный, с плановыми дерматологическими я поступаю обычно так. Они связываются через клинику. Но, именно, что они могут позвонить и им поставят отзвоны, когда я приду на смену, я обязательно с ними свяжусь. Если пациент – не стабильный, там, пациент с сахарным диабетом, да, пациент онкологический, он может получить мою личную почту, и, в случае чего, написать мне на почту, конечно же, в любой момент.
(Марина Эйнгор)
‑ О’k! Понятно. Это интересный подход к делу, потому, что, я уверена, что есть много наших коллег, которые стараются не то, чтобы поддерживать связь, стараются не поддерживать связь. Для того, чтобы не узнать для себя какие-то неприятные моменты. А вдруг, у меня лечение не получилось?! И, собственно, этим самым они себя обкрадывают, тем, что не извлекают, наверное, опыта из того, что они делают.
(Лидия Гришина)
‑ Да, отрицательный результат, на самом деле, он – тоже результат. И череда неудач, особенно в онкологии, зачастую приводит к потом выбору эффективной стратегии. Как у всех врачей, у всех лекторов, и зарубежных, которые слушают то же самое, то есть, да, есть неудачи, есть осложнения, есть летальные исходы пациентов. Конечно, особенно если это онкологические пациенты тяжелые. И не знать об этом, делать вид, что ничего не происходит, все выздоравливают, все в пожизненной ремиссии, но это не так. И, это нужно. И нужно для того, чтобы эффективно работать дальше.
(Марина Эйнгор)
‑ Хорошо. Это дает Вам так сказать совершенствование Ваших профессиональных качеств, совершенствование Вашего профессионализма. И, а что Вы скажете насчет отношений с клиентом? Что это дает в отношении Ваших пациентов, ну, не пациентов, это – собачки и кошечки, там, а именно, вот, общение с человеком? Кто наш клиент, собственно? Это – человек, который привел, принес нам животное. Какие у Вас отношения складываются при таком поведении с нашими клиентами? Расскажите.
(Лидия Гришина)
‑ Ну, отношения, достаточно такие, спокойно доверительные. Всегда объясняю, что, даже, если что-то вы сделали не так, нарушили диету пациента, не дали препарата, еще что-то случилось, что, ничего страшного. Лучше сообщите. Лучше перебдеть, чем недобдеть в любой ситуации. Это дает лояльность клиента, это дает более качественное выполнение назначений, желание, скажем так, следовать за своим врачом. То есть, при смене работы, тоже там не теряются пациенты, они находят своего врача. Зачастую, они приходят с обращениями с другими животными. У меня владельцы, там, погибших собак, там, заводят новых питомцев, и приводят их ко мне на вакцинацию. Ну, уж вакцинацию то можно сделать у любого врача. Нет, а мы хотим, чтоб, вот, Вам похвастаться, как, вот у нас щеночек растет. Я говорю: “Это очень здорово”. Мне это всегда очень приятно, что, даже после гибели своего питомца они не теряют контактов, и даже с новым здоровым животным приходят ко мне, хотя, это – в общем-то, не мой профиль. Просто, вот, действительно, сказать «спасибо» еще раз. Вот это всегда приятно и заставляет не опускать руки в лечении таких пациентов и стремиться совершенствоваться дальше.
(Марина Эйнгор)
‑ Угу. Я бы сказала, наверное, это играет роль, то, что Вы умеете, что Вы строите отношения, собственно, с нашими… с вашими клиентами. Поэтому, они и склонны даже на вакцинацию идти к Вам, а не к кому-то.
(Лидия Гришина)
‑ Ну, да, наверное. Это какой-то уровень доверия, то есть они знают, что, там, посоветую хорошую вакцину, что, там, привью, что, там, даже в случае каких-то осложнений от вакцины, не то, что привили и ушли, а что делать, то есть даже если что можно будет узнать.
(Марина Эйнгор)
‑ Понятно. Хорошо. Скажите, пожалуйста, вот такой вопрос: «Насколько Вы востребованы сегодня? Насколько Ваш график врача расписан? Вообще, насколько, вот эта специализация онкологическая, действительно нужна в… среди пациентов, и не только пациентов, насколько Вы востребованы?»
(Лидия Гришина)
‑ Ну, на самом деле, востребована. И пациентов с онкологией много. И много владельцев, желающих ее лечить. Ее нет во всех клиниках. Скажем так в больших клиниках, онкологи вообще очень востребованы в штате. Их ищут и проблем с устройством, скажем так, нет никаких. Даже небольшие клиники очень часто предлагают работу по совместительству. Там они не могут обеспечить полный прием, но день в неделю были бы заинтересованы, чтобы их пациентов смотрел онколог. Поэтому, если – нет, то направляют, скажем так, в сторонние клиники. У меня график – три дня в неделю, он расписан полностью. То есть график полный и никаких проблем обычно нет.
(Марина Эйнгор)
‑ Угу. Скажите, чтобы Вы посоветовали сделать нашим коллегам, которые хотят приобрести специализацию. Может быть, кто-то из них молодой ветврач, только что закончил институт, или скоро заканчивает его? Что нужно сделать, чтобы человек стал более профессиональным, имел больше, так сказать… приобрел уважение коллег и клиента, и, соответственно, стал больше зарабатывать, чем… , скажем так, больше среднего.
(Лидия Гришина)
‑ Ну, мое мнение, мне кажется, сейчас очень удобно начинать с каких-то крупных центров. Если, например, человек понимает, что он хочет быть онкологом. Он может пойти, устроится там, например, в ту же самую клинику «Биоконтроль» тем же самым ассистентом, с копеечной зарплатой, да, с тяжелым графиком работы, но знания того стоят. Получение знаний – это очень оплачи…, скажем так, это большое вложение в себя. То есть, можно работать даже бесплатно, но за знания. Потому, что потом это принесет значительную прибыль. Очень часто сейчас я сталкиваюсь, что ассистенты этого не понимают. Что работа в крупной клинике – это уже большой плюс, это уже большой уровень знаний. Очень хорошие сейчас предлагаются куча вариантов стажировок. То есть, многие специалисты приглашают к себе на стажировку. То есть, можно пойти и заплатить денег, и получить какие-то знания. Но, мне кажется, что это не для студентов. Это уже для людей, которые что-то знают, имеют базовый уровень и поняли, что они хотят в чем-то специализироваться. То есть, прям вот, для молодого специалиста, у которого накопился список вопросов, возможность пойти к какому-то специалисту, да, более высокого уровня и задать весь этот список вопросов, и получить на них развернутые ответы – это очень дорогого стоит. Ну, и, понятное дело, что сейчас проводится безумное количество вебинаров, мастер-классов. Тот же самый eduwet, который можно не выходя, из дома получить какие-то знания, да, в большом достаточно объеме, выбрать, что тебе нравиться и этим заниматься. Поэтому, если человек живет в крупном мегаполисе, то, мне кажется, ему нужно найти большую крупную клинику с интересующими его специалистами и специализациями и любой ценой устроится туда на работу. Если человек живет где-то в небольшом городе и хочет специализироваться, тогда, наверное, ему нужно приобрести какой-то объем базовых знаний дистанционно из дома. Накопить вопросы, которые у него возникли, и с ними, может быть, уже поехать очно на стажировку к какому-то специалисту, где получить ответы на все свои вопросы. Вот, наверное, этот путь самый короткий и удобный. Ну, а знания и умения принесут прибыль, конечно.
(Марина Эйнгор)
‑ О’k! Хорошо. Лидия, большое Вам спасибо за Ваши развернутые, такие интересные ответы на наши вопросы. И, я хочу пригласить Вас на ознакомительную лекцию по своему профилю на нашу площадку тоже. Мы будем рады приветствовать Вас у себя и послушаем какую-то небольшую ознакомительную лекцию с большим удовольствием. Благодарю Вас за сегодняшнее интервью, я думаю, многим будет оно интересно. И желаю Вам больших успехов в достижении своей профессии.
(Лидия Гришина)
‑ Спасибо, большое! Спасибо!
(Марина Эйнгор)
‑ Спасибо! До свидания! Всего хорошего!
(Лидия Гришина)
‑ До свидания!