кесарево сеченик крс

Замбия

Поделитесь с друзьями этим материалом

Автор: Наталья Политова

Ветеринарный врач по сельхоз и мелким животным, работающая в Швейцарии.


 

Такие случаи у меня бывают раз в год. И всегда на разрыв.

Вот и в эту неделю. Высокотельная корова перед самыми родами упала и порвала связки. Падают в основном из-за нехватки кальция. И если нет больших травм, все обходится несколькими капельницами. Но травмы, если травмы…

Замбия. Серую большую корову с длинными ресницами, жалобно смотрящую на меня и вкидывающую голову в беспомощных попытках повернуться хотя бы на живот — так её звали- Замбия.

Пять дней. Пять дней подряд хозяин по нескольку раз в день переворачивал стонущую корову с огромным животом, укладывая с боков тюки соломы, чтобы та не заваливалась на бок. Пять дней капельниц, уколов, кряхтений, тасканий вёдер с водой и выпойкой, подстилание сена, опилок, укрывания одеялами, попыток поднимания в специальном станке на ноги, даже молитв и упрашиваний.
На четвёртый день я предложила подготовить телёнка в животе к родам, которые можно было вызвать лекарствами. Несколько дней уколов должны были дать малышу возможность подготовить лёгкие для дыхания.
Но на следующий день сухой голос в трубке сказал:
— Приезжайте, все плохо.

Серое тело лежало на разбросанной соломе и издавало стон за стоном. Ночью в попытках перевернуться, Замбия, видимо, повредила ещё уцелевшие связки и теперь уже даже малейшее движение доставляло невероятные мучения.

Раз в год я делаю кесарево сечение. Которое даёт одну жизнь и забирает другую.

У коровы в таком положении нет шансов. Она будет страдать от страшной боли порванных мышц и связок, отягощённой ещё и дикими страданиями при кесаревом сечении, когда невозможно даже сменить положение тела.

Моя задача — попытаться спасти хотя бы малыша, разрезав живот и, едва достав телёнка, тут же усыпить мать, избавив её от мучений….

Укол, наркоз, спинальная анестезия, разрез. Матка. Ноги. Тяните. Тяните. Вытянули. Дышит малыш? Нет. Дышит? Нет. Подожди, нельзя так. Ты должен дышать. Хоть кто-то должен выжить! И вдруг мычание. Мать? Нет, та в наркозе. Это телёнок. Жив! Дышит!

Снова к корове.
-Прости, прости,- шепчу.
Укол усыпляющего. Широко распахнутые глаза, обрамлённые черными ресницами, тускнеют.

Хозяин, обтирая одной рукой с соломой телёнка, второй вытирает свои мокрые щёки в слезах.
— Тёлочка или бычок? — спрашиваю, стягивая с шеи фонендоскоп.
— Девочка, — изменившимся треснутым голосом отвечает хозяин, придерживая за интенсивно выдыхающие серо-коричевые бока маленькое тельце.

Зашить рану. Отстраниться. Выдохнуть.

Делаю ещё несколько уколов малышке для лёгких.

Бросаю взгляд перед уходом из коровника. На длинных неуверенных ногах стоит маленькая девочка, которая родилась на стыке жизни и смерти.
И огромными глазами, обрамлёнными длинными черными ресницами наивно смотрит на мир.
Сегодня малышке дали имя.

Замбия.


Поделитесь с друзьями этим материалом